Американец, или очень скрытный джентльмен - Страница 31

Часто, когда я сижу на лоджии и свет проникает ко мне словно последние лучи жизни, я думаю о втором человеке, том, что стоял под деревьями на чахлой травке Дили-плаза, о призраке смерти при Освальде, духе уничтожения. Наверняка он тоже стрелял. Об этом написано во всех отчетах. Похоже, он не попал. А может, попал — Освальд же был неумехой и скверным стрелком. Кто знает? Кто-то да знает.

Оружие должно быть легким, по возможности небольшим, легким в сборке и разборке. Для поставленной задачи оно должно обладать большой прицельной дальностью и приличной скорострельностью. Пять секунд говорят о том, что цель, скорее всего, будет двигаться, причем быстро. И что-то надо делать со звуком выстрелов.

Целый день я обдумываю эту задачу, сидя на табуретке перед мольбертом, а потом — на лоджии, над которой заходит солнце. Непростая задача. И всего три недели.

Наконец я решаю взять «Сочими-821» и переработать. У него есть штатный глушитель, но он не подойдет. Придется делать новый. Мой заказчик не из тех, кто палит куда попало, а там уж как повезет; он, как и я, зависит от стечения обстоятельств. Поэтому и нужен оптический прицел.

«Сочими» — итальянская марка, их производит миланская «Сосиета коструциони индустриали». Речь идет о достаточно новой модели, впервые выпущенной в 1984 году, сходной с израильским пистолетом-пулеметом «Узи» — любимчиком угонщиков самолетов, не склонных к изыскам штурмовых отрядов и стрелков по мотоциклистам. На нем такой же оптический прицел, такой же предохранитель, такой же рожковый магазин. Ствольная коробка прямоугольной формы, изготовленная с помощью высокоточного литья с использованием легких сплавов. Сам ствол из высокопрочной оружейной стали. Можно добавить оптический прицел с лазерным целеуказателем. Ствол короткий, не слишком удобный для точного прицела, далеко не идеальный для стрельбы по удаленной цели. Длина пистолета с убранным прикладом всего четыреста миллиметров, вес без магазина всего два килограмма четыреста пятьдесят граммов. Ствол длиной двести миллиметров, с шестью правосторонними нарезами. В стандартный двухрядный магазин входит тридцать патронов «Парабеллум» девять на девятнадцать миллиметров. Скорострельность — шестьсот выстрелов в минуту, начальная скорость пули — триста восемьдесят метров в секунду. Впрочем, глушитель значительно ее понизит — и с этим мне придется что-то делать.

Я вижу только один выход. Придется удлинить ствол и, вместо того чтобы надевать на него глушитель, который снизит начальную скорость, установить пламегаситель вроде того, который американцы используют на «Ингрэме» десятой модели. Он не глушит звук выстрела, но рассеивает его. Сам выстрел вы слышите, но определить по этому звуку, откуда стреляют, достаточно сложно. Хотелось бы обеспечить заказчику пять полных секунд для ведения огня — или, по крайней мере, как можно ближе к тому. Значит, придется увеличить объем магазина. Десять патронов в секунду, помноженные на пять секунд, дают в произведении пятидесятипатронный магазин: шестидесятипатронный сделал бы пистолет слишком громоздким и слишком тяжелым для прицельной стрельбы.

Для ствола такой длины потребуется, в немалых количествах, токката и фуга ре-минор Баха. Остальное не представляет особых сложностей.

В свое время мне приходилось делать пистолеты с нуля. Покупать металл, выковывать, формовать, сверлить, скручивать и нарезать ствол, конструировать спусковой механизм. Именно этим я и занимался, когда исходил вонючим потом на задворках аэропорта Кайтак. Мне не только пришлось смастерить пистолет с нуля, но еще и замаскировать его под чемоданчик.

Но сделано это было виртуозно, говорю я себе. Приклад стал ручкой, ствол — верхним краем. Магазин размещался в задней створке, он откидывался на петлях, которые были петлями чемоданчика. Спусковой механизм крепился в бутафорском цифровом замке в середине передней панели. Я прошел с этим чемоданчиком несколько таможенных досмотров. Я лично доставил его в Манилу. Этим пистолетом воспользовались три раза, все три раза успешно. Каждый раз в другой стране. Сколько мне известно, теперь он в каком-то музее ФБР. Разумеется, это было еще до эпохи тотального просвечивания в аэропортах. Угонщики самолетов сильно усложнили мою жизнь.

Вот поэтому меня и удивляет, что эти детали совершенно не волнуют моего заказчика. Похоже, пользоваться пистолетом будут не за океаном. В Европе или в каком-то другом месте, куда можно добраться, не садясь в самолет.

Я сижу за верстаком, аккуратно гну листовую сталь на новый удлиненный магазин и праздно гадаю, кто же намечен в жертвы. Такими мыслями удобно заполнять долгие минуты, когда руки заняты, а голова свободна.

Скорее всего, как мне кажется, Арафат или Шарон. Если так, мой заказчик, видимо, работает на какое-то правительство. Мне уже случалось делать оружие для агентов-фрилансеров, состоявших на службе у Соединенных Штатов, Франции или Великобритании. Я принципиально не работаю со штатными государственными сотрудниками.

Если цель — не Каддафи, тогда это может быть глава любого европейского государства, да, собственно, глава любого государства, приехавший в Европу с визитом. Одна из возможных кандидаток — премьер-министр Великобритании: в самых разных кругах, далеко не обязательно иностранных или антибритански настроенных, у нее достаточно ненавистников. Если дело выгорит, не на одной улице случится тихий праздник. Другая потенциальная жертва — германский лидер. Или любой из членов его кабинета. Пусть Андреас Баадер и мертв, но его идеи продолжают жить.